— Как вы оцениваете текущее состояние IT-отрасли? Как индустрия себя чувствует, справляется с новыми вызовами?

— События последних лет стали стимулом роста отечественной IT-индустрии. Внутренний рынок развивался, экспертиза перестала быть локализованной исключительно в технологических компаниях. В других отраслях, включая банки, телеком, онлайн-ретейл, сформировался целый пул серьезных игроков с квалифицированными командами IT-специалистов, способными решать сложные задачи.

Технологии доросли до того уровня, когда на открытом программном обеспечении (open-source software) можно реализовать продукт, готовый к промышленной эксплуатации в самом широком масштабе. При этом рынок по умолчанию пользовался программным обеспечением (ПО) Microsoft, Google, Oracle и у российских игроков, казалось, не было особых перспектив и стимулов создавать что-то альтернативное, но тем не менее отечественные разработчики инвестировали в собственные продукты и решения. Поэтому софтверная часть IT-рынка в России осталась на достаточно высоком уровне зрелости и после ухода зарубежных вендоров. Российское ПО стало развиваться еще активнее и теперь успешно замещает иностранные продукты.

Например, один из наших заказчиков со множеством офисов по всей стране для обслуживания клиентов пользовался фронтальной системой на основе Oracle. Ее обновления происходили шесть—восемь раз в год, а если для решения специфической задачи нужно было добавить функцию, то ожидание могло растянуться на четыре-пять месяцев. Периодически система падала, и работа офисов замирала. Вендор покинул Россию, и заказчик перешел на наше платформенное решение. В отличие от зарубежного монолитного продукта у нашего уже современная микросервисная архитектура, и она позволяет вносить до 70 обновлений, улучшений в неделю. Соответственно, у заказчика выросла скорость запуска проектов (time to market), а за два года не было ситуаций полного отказа системы.

В части оборудования, особенно микроэлектроники, современных универсальных процессоров, российский IT-рынок столкнулся с серьезными вызовами. Если отдельные элементы для «железа» и качественную сборку некоторые отечественные компании уже научились делать и количество таких производителей растет, то полупроводники — задача, которую все еще приходится решать за счет параллельного импорта.

— То есть задачи с созданием оборудования пока остаются в зоне роста. Какие еще проблемы есть? Как отразились на IT-рынке и, в частности, на вашем холдинге санкции?

— Ситуация, связанная с санкциями, у всех разная, не все компании попали в списки SDN (Specially Designated Nationals and Blocked Persons list — англ. Список граждан особых категорий и запрещенных лиц. — «РБК Отрасли»). Мы в SDN оказались в феврале этого года. Для нас, как для одного из лидеров IT-рынка, это было ожидаемое событие. Конечно, сложившаяся ситуация несколько усложняет работу, но мы к ней готовились и понимаем, что делать дальше.

Структура нашего бизнеса ориентирована на российский рынок и выстроена таким образом, что заказчики остаются с нами, продажи идут. Более того, теперь мы гораздо спокойнее будем работать с государственным сектором. Недавно было объявлено о запуске правительством ряда ключевых национальных проектов для достижения национального суверенитета. Мы будем стремиться в них участвовать, и я уверен, что наша экспертиза будет полезна при их реализации.

— Какие результаты сейчас показывает ваш холдинг? Как завершился 2023 год?

— Прошлый год был успешным. Оборот превысил 222 млрд руб., это на треть больше, чем годом ранее. Драйвером стал активный спрос на отечественное ПО и услуги в области технологий, востребованы заказная разработка, собственные программные продукты по лицензионной модели, поставки оборудования, продажи сервисов и облачных ресурсов. Причем все больше клиентов предпочитают получать сразу комплекс решений, а не отдельные опции. В итоге у нас почти все направления бизнеса продемонстрировали рост, а техподдержка увеличилась в четыре раза. Считаю, что тренд на рост продолжится.

— Остаются ли значимыми для России глобальные тренды или сейчас ориентиры сместились на внутренние задачи?

— У России есть своя повестка и внутренние тенденции развития IT-отрасли, но ключевые — во многом совпадают с мировыми. Так, из глобальных направлений наиболее популярна тема искусственного интеллекта (ИИ). Рынок активно ищет практическое применение в экономике инструментов, моделей, методов на базе ИИ, и речь не о создании красивых картинок, а об эффективном решении конкретных бизнес-задач. Например, в IT-разработке используются инструменты на основе ИИ, такие как GitHub Copilot — помощник программиста, который позволяет по запросам генерировать код или автотесты для кода. Мы сейчас пилотируем подобное решение на базе open-source-модели, и его внедрение должно повысить производительность труда.

Нам также очень интересна тема экономики данных, которая закрепилась в федеральной повестке. В сфере больших данных (big data) в России пока нет четко выстроенной системы: многие компании собирают данные, но далеко не все понимают цель и умеют получать выгоду от их использования. При том что речь идет об огромных объемах — петабайтах информации, в том числе неиспользуемой, хранение которой влечет дополнительные издержки. Бизнесу, который хочет привести в порядок свои системы big data, нужна внешняя экспертиза в области хранения, аналитики и оптимизации данных, искусственного интеллекта.

Еще одним актуальным трендом является развитие программных систем управления бизнесом и планирования ресурсов предприятия (ERP). С уходом немецкого SAP начали наращивать свою долю рынка отечественные вендоры ERP. Нам в этой сфере интересна партнерская функция: быть не вендором самой системы, а партнером по полноценному решению задач класса ERP уровня больших предприятий.

Однозначно перспективен сегмент информационной безопасности (ИБ). Сегодня кибератаки идут непрерывно, причем абсолютно разные: от банального фишинга до очень серьезных атак на инфраструктуру. Растет запрос на ИБ-решения, и кибербезу необходимо активно развиваться, решать множество разноплановых задач и стараться действовать на опережение.

— Импортозамещение уже активно идет. Остается ли у рынка еще потенциал для развития?

— Потенциал огромен. Если, например, в финансовой индустрии, в ретейле в России уровень внедрения информационных технологий опережает многие развитые страны, то в цифровизации промышленности есть большой потенциал для роста. Сказывается нехватка инженерных решений для автоматизации и поддержки серийного производства. Поэтому сформировался большой запрос на автоматизацию промышленности и на разработку соответствующего ПО.

На мой взгляд, сегодня мы наблюдаем пример очень грамотного и сбалансированного государственного стимулирования IT-сектора. С одной стороны, поощрения в виде ипотеки и брони для айтишников, льгот и субсидий для IT-компаний, с другой — усиление спроса через воздействие на заказчиков указом о КИИ, в котором прописаны четкие сроки. И все это дополнено созданием индустриальных центров компетенций (ИЦК), которые должны системно, скоординированно обеспечить переход на отечественные технические решения в ключевых отраслях экономики.

На фоне повышенного спроса на российском IT-рынке уже сложились условия для высокой инвестиционной активности. Появилось множество новых небольших технологических компаний, стартапов. В ближайшем будущем сформируется трезвая оценка их эффективности, и тогда начнется реконфигурация рынка, консолидация некрупных игроков с компаниями-лидерами. Мы уже определили несколько ниш, где есть интересные для нас бизнесы.

— Что именно сейчас интересует холдинг? Какие направления бизнеса холдинга вы считаете ключевыми?

— Потенциал прежде всего видим в развитии своих сильных направлений: Т1 исторически имеет глубокую экспертизу в финтехе. Еще одно преимущество — комплексность, компетенции в различных областях.

Ключевая задача для нас сегодня — наращивать гибкость и адаптивность бизнес-модели. Поэтому за последние полгода мы реструктурировали модель управления холдингом, выделив шесть фокусных направлений, которые будут расти параллельно под руководством холдинговой компании.

Во-первых, «Иннотех» — это финтех-хаб с портфелем собственных решений, вендор ПО и мощная команда заказной разработки. Во-вторых, мультипродуктовый вендор НОТА, который занимается развитием и дистрибуцией собственных продуктов, формированием партнерской сети. Есть «Интеграция» — классический интегратор, который работает с решениями множества компаний-партнеров: от проектирования до органического внедрения в инфраструктуру, бизнес-процессы заказчика. Еще в структуре холдинга есть сервисное крыло, компания «Сервионика», которая обслуживает практически любое оборудование по всей стране.

Наконец, два новых направления. Одно из них специализируется на практических решениях в области ИИ и больших данных, другое — на радиоэлектронике: производстве оборудования и беспилотниках. Работаем над развитием беспилотной гражданской авиации, будем осваивать различные виды услуг в Ненецком автономном округе, где действует экспериментальный правовой режим.

Обновленная архитектура предусматривает расширение, если мы увидим новые перспективные ниши, — как органически, так и за счет партнерств, слияний и поглощений.

— Как вы планируете искать средства для реализации всех инициатив?

— В целом мы самодостаточны и реинвестируем в развитие свою прибыль. Собственных и доступных кредитных средств достаточно и для поддержки текущей деятельности, и для бизнес-инициатив. В прошлом году мы еще получили опыт работы на рынке ценных бумаг, разместив облигации на 2 млрд руб. Рассматриваем и IPO (первичное публичное размещение акций компании на фондовой бирже. — «РБК Отрасли»), но сегодня это не самоцель, а скорее некий стратегический ориентир, который стимулирует достижение зрелости внутренних процессов, норм прибыльности, эффективности, прозрачности, управления, диверсификации бизнеса.

— Злободневный для всех отраслей вопрос — кадровый. Как вы его решаете? Правда ли, что вузы активно взялись за подготовку специалистов?

— Вопрос актуальный. По оценкам Минцифры, потребность рынка сейчас достигает 700 тыс. IT-специалистов, а все наши вузы совокупно в год выпускают около 70 тыс. Поэтому работодатели буквально борются за специалистов. Об этом мы знаем лично, потому что на протяжении всего прошлого года нанимали порядка 600–800 человек в месяц.

Пытаться привлекать только уровнем зарплаты сейчас бесполезно, ищем креативные способы: работаем с регионами, вузами, вовлекаемся в локальные и федеральные проекты, такие как «Сириус», где есть учебная аудитория Т1. В этом году участвовали в хакатоне «Большие вызовы», подписали соглашение с IT-кампусом «Неймарк» в Нижнем Новгороде, запустили «Открытые школы Т1» — это программа найма в формате IT-интенсива для специалистов с опытом. Готовим программу стажировок «Т1.Дебют».

Сотрудникам в холдинге уделяется большое внимание, и оно выражается не только в материальном стимулировании. Людям нужно предлагать интересные задачи — и сегодня в российском IT есть множество возможностей для роста и саморазвития. Мы создали «Т1 Цифровую академию», которая занимается дополнительным профессиональным образованием, повышением квалификации и IT-компетенций сотрудников любых сфер деятельности. В прошлом году она вышла на внешний рынок, и ее услуги оказались очень востребованными.

Цифровизация экономики в стране становится все более масштабным процессом, для его поддержки от IT-отрасли требуется и высокий уровень экспертности, и вовлеченность, усилия. В конечном счете не абстрактные компании выполняют проекты и придумывают новые продукты, а люди. Важно помнить, что главная роль в IT — у человека, специалиста, его ничем не заменить, любые технологии, включая ИИ, будут только его инструментами и помощниками. Для развития «цифры» важна сумма человеческих идей.

Источник: РБК Отрасли.