Интенсивная разработка различного программного обеспечения (ПО) в России началась в 2023 году, она затронет все секторы экономики, считает президент ассоциации российских компаний - разработчиков программного обеспечения РУССОФТ Валентин Макаров. В эксклюзивном интервью "Российской газете" он рассказал об импортозамещении в области ПО и работе российских компаний на рынках дружественных и недружественных стран.

Как проходит импортозамещение зарубежного программного обеспечения?

Валентин Макаров: Рынок импортозамещения сегодня оценивается в пределах 500 млрд руб. - это софт плюс оборудование. Темпы могут зависеть от характера ПО, от рыночной ниши. Недавно "Б1" (бывший Ernst & Young в России) подготовили исследование, где отметили, что импортозамещение в кибербезопасности растет на 12% в год, в облаках на 18%, а в офисном программном обеспечении - около 15%. Но это очень консервативный прогноз - реальные цифры будут выше. Согласно исследованию РУССОФТ, общий оборот софтверной индустрии в рублях вырастет не менее чем на 20%.

Изменения, которые произошли на российском рынке ПО в 2022 году, по сравнению с 2021 годом очевидны. Какие главные тренды можно выделить в 2023 году?

Валентин Макаров: В первую очередь импортозамещение. В 2023 году деньги, которые в 2022-м выделили на импортозамещение, на индустриальные центры компетенций и на центры кластерного развития, стали работать. Это основной тренд, который перешел даже не из 2022 года, а еще из 2014-го, когда стали появляться первые санкционные ограничения. Но своей наивысшей точки импортозамещение достигло именно в 2023 году. Началась интенсивная разработка самого разного ПО. Это долгоиграющий тренд, который (и это видно уже сейчас) приведет к тому, что эти инвестиции превратятся в продукты, что затронет все секторы российской экономики.

Произошла стабилизация на экспортных рынках. Российским компаниям удается балансировать между дружественными и недружественными странами

В то же время мы видим кратное увеличение интереса российских софтверных компаний к рынкам дружественных стран. Так, на основании нашего недавнего обзора экспорта российского ПО, страны Азии обошли Европу и Америку не только по экспортному потенциалу в ближайшие годы (74% у Азии, 34% у Европы и всего 16% у Америки), но и по фактическому экспорту в 2022-2023 годах: 34% ИТ-компаний уже имеют опыт экспорта ПО в Азию, в то же время этот показатель составляет 29% и 16% для Европы и Америки соответственно. Россия смогла доказать свой технологический суверенитет, несмотря на все санкционные ограничения и кибератаки на наши системы, что привлекает внимание дружественных стран к нашей экспертизе - они просят помощи в построении их собственной независимой и защищенной ИТ-отрасли.

Это ведет к еще одному тренду уходящего года - интенсивному выходу российских компаний на глобальный рынок. Сейчас мы находимся в такой ситуации, когда должны бороться за лидерство. И другого пути просто нет - для нас открыты все возможности, а отказ от этой борьбы вновь отбросит Россию в категорию потребителей новых технологий, а не их производителей. Мы должны претендовать на место лидеров и создавать такие программные продукты и решения, которые захотят покупать 7 миллиардов человек из "мира большинства". При этом надо быть реалистами. В одиночку победить на этом рынке почти невозможно, поэтому нужно создавать стратегические партнерства со странами БРИКС, чтобы совместными усилиями создавать конкуренцию Европе и Америке.

Есть мнение, что бизнес из недружественных стран прекратил работу с Россией, но вы говорите, что на самом деле потеряно лишь 20% рынка, а 80% российских компаний, работавших с зарубежными контрагентами, так или иначе продолжают работу. Как такое возможно?

Валентин Макаров: Разница между ситуацией с экспортом ИТ в 2023 и 2022 годах заключается в том, что процессы, которые ошеломили всех в прошлом году, постепенно стабилизировались. Достаточно быстро были наработаны каналы продаж и платежей, найдены юрисдикции и наработаны технологии, которые позволяют продолжить эту работу. Да, объем заказчиков из западных стран будет неумолимо сокращаться с каждым годом, но сейчас он стабилен - резкого обвала в экспорте российского ПО в "недружественные страны" ожидать не стоит.

Работа с контрагентами из дружественных стран - это тоже определенный вызов. Там работают те же самые санкции, такие же проблемы с проводкой платежей. Однако почти все научились каким-то образом их решать. Если же говорить о том, что можно было сделать дополнительно, то это, наверно, вопрос к нашим финансовым органам. Может быть, стоит вообще уйти от SWIFT и совместно с Индией и Китаем или со всеми странами БРИКС создать свою альтернативную доллару финансовую систему и систему трансграничных платежей. Но… это уже компетенция российских финансовых органов.

С 1 января 2025-го вводится запрет на использование на значимых объектах критической информационной инфраструктуры (КИИ) иностранного ПО. Госкомпаниям нужно обеспечить практически полное импортозамещение. Насколько это реально?

Валентин Макаров: С одной стороны, есть требование регулятора, с другой - у предприятий есть производственная программа, которая обладает своим весом при принятии решений и своей значимостью для функционирования предприятия, и ее нельзя ставить под угрозу. Некоторым компаниям и организациям импортозамещать придется практически всю информационную инфраструктуру, так как по разным причинам они в свое время туда включили очень много того, что с большой натяжкой может быть отнесено к КИИ. Тут должен возобладать здравый смысл, потому что в конечном итоге всем нужен результат. Да, мы должны снизить внешние риски, но не должны при этом ставить под угрозу работу предприятий. Поэтому я думаю, что ту часть софта, которую невозможно заменить в указанные регуляторами сроки, нужно защитить дополнительными мерами. Например, есть сложное комплексное программное обеспечение SAP. Оно разворачивалось годами и заменить его до 1 января 2025 года смогут не все. При этом мы разговаривали с бывшими сотрудниками российского SAP. Они, по сути, занимаются сейчас в том числе и инкапсуляцией софта SAP, чтобы какое-то количество лет этот "трофейный" SAP был защищен от внешних рисков и воздействий. Это пример работающего механизма, так как задача снижения внешних рисков решена. Мы получаем уже гибридный продукт. Он вроде бы и не российский, но работает и управляется в российской экосистеме под управлением российских специалистов, а техподдержку обеспечивает российская сервисная компания. Но при этом перевод с SAP на российские решения должен все же произойти, и это должно контролировать государство.

Валентин Макаров: Тут есть два ключевых аспекта. Во-первых, как я уже упоминал ранее, несмотря на двух-трехкратное увеличение количества кибератак, на санкции, на отзыв лицензий - ни одна серьезная ИТ-инфраструктура в стране критически не пострадала, а тем более не встала. А прошло уже полтора года. Это значит, что российские информационные системы построены и защищены таким образом, что выдержат любой форс-мажор. А также то, что у наших компаний достаточно высокий уровень компетенций для разработки, внедрения и поддержки своих решений. Российские продукты и решения хорошо показали себя как точки зрения безопасности, так и с точки зрения технологической независимости от западных технологий. Сегодня таких примеров, кроме Китая и нас, в мире нет.

Во-вторых, потенциальные заказчики из "дружественных стран" увидели живой кейс, когда целую страну отключили от критически важных информационных систем. Раньше такие риски расценивали как гипотетические и маловероятные

Их не брали в расчет, так как большинство экспертов считали, что невозможно в принципе, чтобы большую страну взяли и отключили от всего, что ранее в большом количестве продавали компаниям в этой стране: от финансовых сервисов, продуктов по кибербезопасности, систем управления предприятием и так далее. Но это случилось, и сейчас значительное количество зарубежных клиентов по-иному оценивают эти риски, они готовы перенимать наш опыт, чтобы эти риски нивелировать. Сегодня уровень проникновения облачных сервисов Amazon, Microsoft, Google во многие страны таков, что если они их заблокируют, что можно сделать по щелчку пальца, то это вызовет коллапс целых секторов экономики во многих странах.

Какие страны наиболее перспективны с точки зрения экспорта отечественного софта?

Валентин Макаров: Несмотря на то, что многие считают Китай самым перспективным направлением для экспорта, это не совсем так. Рынок Китая гигантский, но вход туда очень сложный, если только у вас не сверхвостребованный с точки зрения китайской экономики продукт. Китай сильно продвинулся в области ИТ и стал одним из двух мировых лидеров наравне с США. Российским компаниям будет сложно прийти на рынок Китая, у которого населения и разработчиков в десятки раз больше. Поэтому его лучше рассматривать как нашего потенциального партнера для совместных разработок с целью завоевания мирового лидерства в новом технологическом укладе.

Наиболее перспективными для нас сейчас являются рынки стран Центральной и Юго-Восточной Азии, стран Персидского залива, а также Латинской Америки. Азиатские страны, такие как Индия, Индонезия, Вьетнам, хотят диверсифицировать свои риски, чтобы не попасть в технологическую зависимость, причем не только от США, но и от КНР.

500 млрд руб. - на такую сумму сегодня оценивается рынок импортозамещения в области ПО

Отдельно хотел бы сказать, что мы сейчас говорим об ИТ-экосистемах, которые были созданы в предыдущем технологическом укладе. Конечно же, мы должны с ними работать и догонять там, где мы серьезно отстаем. Но надо понимать, что мир переживает смену технологического уклада, а значит, нам необходимо подумать о создании технологий нового технологического уклада. Это и квантовые вычисления, и квантовая криптография, и искусственный интеллект. РУССОФТ уже работает в этом направлении и в конце сентября подписал соглашение с Палатой индо-российского технологического сотрудничества и российским Техническим комитетом №164 Росстандарта "Искусственный интеллект", которое будет направлено на совместное формирование стандартов в области ИИ, а также на создание совместной лаборатории для сертификации решений в области ИИ. Подобные проекты потенциально можно и нужно будет расширить на страны БРИКС.

Источник: Российская газета: Технологии.